Я положил велосипед возле дерева и обошёл стороной темное пятно на земле. Я присел и положил руку на холмик свежей земли.

— Привет, Мартышка. Как ты тут?

Никто не ответил. Она никогда не отвечала, но раньше я хотя бы мог почувствовать ее, представить лежащей в коробке всего в паре десятков сантиметров под моей ладонью. 

Теперь же о ней напоминает только темное пятно на земле за моей спиной. Пятно, которое смоет первый же дождь.

Я положил велосипед возле дерева и не сразу заметил темное пятно на земле. Где мячик? — подумал я. Синий тканевый мячик, которым она не любила играть, но все же иногда играла. Яма. В том месте, где лежала она, теперь яма. Такое бывает, земля иногда проваливается.

Как же медленно соображает мозг.

Где же мячик? Я нашёл его в куче песка, весь грязный. Рядом увидел кусок почерневшего от сырости картона с какой-то зелёной надписью. Откуда картон? Почему везде песок?

Как же медленно соображает мозг. 

Одновременно желая снова увидеть ее и, боясь увидеть во что она превратилась, я заглянул в яму. На дне лежал ещё один кусок картона с зелёной надписью. Что там дальше — не видно. Яма уходила куда-то в бок.

Как же медленно соображает мозг.

Земля проваливается весной, уже середина лета, вокруг песок, а похожие зелёные надписи были на той самой коробке с лекарствами, в которой я ее похоронил.

Могилку кто-то раскопал.

И тут я увидел кость. Маленькую и тоненькую. Такие же остаются в тарелках после ужина из пюре с куриными ножками. Но это была не курица. Это она. Я уверен! Немного дальше увидел заднюю лапку, ещё покрытую шерстью. Два пожелтевших коготка высунулись и наклонились друг к другу. Они всегда так делали, когда она потягивалась после дневного сна. Ещё дальше лежала крохотная лопатка, похожая на окаменелую чешуйку древней рыбы, и кусок кожи с чёрными волосками.

И темное пятно. То место, куда она выбралась — хоть и не по своей воле — из своей коробки, и где стала частью другой жизни. Именно здесь она снова лежала под лучами солнца пока ее тело поедал голодный зверь. Я хочу думать, что она морщилась от яркого света, что зверь хотя бы разок перевернул ее с боку на бок, потому что она всегда любила поваляться на земле.

Я искал череп, я хотел снова увидеть ее мордашку, пусть даже изъеденную за десять месяцев червями. Но не нашел. Тогда я сложил в ямку все что от неё осталось: три косточки, несколько кусочков шерсти и обрывок коробки с зелёной надписью. Она очень любила коробки. И закопал ещё раз.

Я не злюсь на зверя. Он был голоден. Я даже немного рад, что Чика таким образом помогла прожить зверю хотя бы ещё несколько дней.

Возвращаясь домой я встретил кота. Пепельно-рыжий, с проплешиной на шее и драным ухом. Он лежал на старом кресле, смотрел на меня уставшими глазами и даже не думал убегать.

— Подожди, друг, — сказал я, — Я сейчас.

Я смотрел как он ест и думал — живых жалко больше, чем мертвых.

5 июля 2021